А люди не удивляются, и получают от тебя медицинскую помощь, они ведь думают, что так и надо. Они думают, ты врач, ты учился, поэтому и умеешь лечить. А если умеешь лучше других, значит, учился хорошо, добросовестно. Они правы, так и должно быть, и так будет, думаю, довольно скоро. Уж если до такой лечебной системы удалось докопаться мне, то никогда не поверю, что кто-то, где-то ещё это так же не нашёл, и также, как я, не веря своим глазам, не решается обнародовать.

В науке это было много раз, законы Бойля-Мариотта, Менделеева-Клапейрона, Ломоносова-Лавуазье, зоны Захарьина-Геда. Количество знаний, в какой-то момент, накапливая критическую массу, переходит в новое качество и в разных странах одновременно открывают одни и те же закономерности или даже законы. В медицине, по-моему, как раз и наступает такой момент, и мы станем свидетелями её прорыва на новый уровень эффективности оказания медицинской помощи.

Если предположить, что успешные работы Натальи Петровны Бехтеревой по ЛЭС (Лечебной ЭлектроСтимуляции), при помощи вживлённых в мозг электродов, имеют в своей основе тот же эффект (снижения активности перевозбуждённых нервных центров), который, как я полагаю, лежит в основе методики воздействия через ретикулярную формацию ствола, то это и есть начало прорыва к новым горизонтам.

ЛЭС, в отличие фармакологической гиперстимуляции, нуждается в непосредственном внедрении электродов в мозг, а это по понятным причинам имеет свои минусы. Возможно повреждение мозга, невозможность тонкого, дифференцированного воздействия и ограниченность числа одновременно стимулируемых центров. Стимуляция мозга через ретикулярную формацию более безопасна, вернее даже сказать совершенно безопасна, проста в исполнении и, кроме того, позволяет «добраться» до любых отделов, причём одновременно до всех структур ствола, подкорки и коры мозга. Гиперстимуляцией я называю этот способ из-за силы болевых ощущений в момент воздействия. Думаю, что при этом высвобождается максимально возможное количество энергии из мест, подвергающихся стимуляции, но так как пути проведения её рассчитаны на такую силу импульсации, то она для нервной системы является совершенно адекватной. Другими словами, гиперстимуляцией трапециевидной мышцы мы добиваемся максимальной физиологически возможной стимуляции ретикулярной формации ствола мозга, при которой в силу ограниченности проводящих путей и медиаторов, способствующих проведению импульсов повреждение невозможно.

Перспективы развития этого способа воздействия, на мой взгляд, состоят в том, чтобы выяснить, с какими отделами мозга связаны отдельные участки трапециевидных мышц. На сегодня, чтобы иметь максимально успешный результат, приходится проводить стимуляцию этих мышц на большей площади. Опыт успешного воздействия этим способом на переднюю долю гипофиза при гиперпродукции пролактина, позволяет думать, что такая «карта мозга» располагающаяся на трапециевидных мышцах в принципе может быть составлена. Полагаю, что большинство случаев заболевания диабетом и бронхиальной астмой в скором времени будут поддаваться лечению. Выяснить это можно при помощи Позитронно Эмиссионного Томографа и Функциональной Компьютерной Томографии. Под контролем этих приборов можно проводить стимуляцию и сразу отслеживать её эффективность, наблюдая за активностью участков мозга, на которые мы намереваемся воздействовать. Разумеется, лабораторные показатели контролируются при этом тоже. По моим наблюдениям, эффективная перестройка активности нервных центров после одной процедуры происходит на протяжении 4 недель. Применение методов компьютерной визуализации этих процессов позволит определять точно необходимость и возможность повторной стимуляции более точно.

В связи с отсроченными, как правило, результатами, болезненностью и отсутствием в моём распоряжении объективных критериев эффективности проведённой процедуры, она делается сейчас в один приём. Применение аппаратных и лабораторных методов контроля, я думаю, позволит определить точные показатели эффективности проведённой процедуры.

Как человек, настроенный одновременно и оптимистически и критически, ко всему, что имеет отношение к нейрофизиологии, я не буду излишне огорчён тем, что некоторые из моих предположений могут оказаться неверными. Отрицательные результаты при проверке на практике какой-то гипотезы всегда приводят к выводам, которые в конечном итоге укажут верный путь к желаемому результату.

Всё о чём я пишу, существует и существовало раньше, просто не использовалось и не входит до сих пор в программы обучения. Пока не входит.

Начал эту статью словами Н. П. Бехтеревой, её словами и закончу, потому, что уж она-то знала, о чём говорила.

«Нельзя ставить крест на больном лишь потому, что в учебники ещё не вошло всё то, что могут сегодня специалисты».